По жизни — играя!

Сергей Аркадьевич возглавляет местную команду «Медведики» в профсоюзных соревнованиях интеллектуальной игры «Что? Где? Когда?». Разумеется, МЕД-вед-ИКИ — команда коллег-медиков (з ВЕДамi — знаниями). Капитан гордится, что даже те, кто продвинулся по карьерной лестнице, приезжают из Витебска в Сенно играть за родную команду. Доктор не мыслит себя без юмора, когда-то возглавлял культурно-массовый сектор в профкоме учреждения. Артистизм проявлял и ранее, играя в КВН за команду института (даже после выпуска). Да и в профессии юмор часто выручает.

Впечатляет самоирония, с которой доктор говорит о себе и своих жизненных испытаниях: мечтал быть актером, даже сдавал экзамены в театральном училище, но опоздал на третий экзамен (проспал после изматывающей подработки грузчиком). К слову, отец (на тот момент председатель колхоза. — Прим. авт.) без слова упрека отпустил «артиста» в медицинский, так как Сергей уже учился на подготовительных курсах в Витебском мединституте. Экзамен по биологии не был легким, засомневавшись в знаниях, решил привнести в ответ немного актерской импровизации. Абитуриенту поверили, и он не подвел: некоторое время Сергей Аркадьевич работал в России, а затем приехал в Сенно и с 1987 года до сих пор трудится врачом-психиатром в местной райбольнице.

Лучше гор могут быть только горы…

Сергей Аркадьевич, почему рекомендуете читать именно художественную литературу?

Нужно говорить с человеком на близком ему языке, зачем ему врачебные термины! Жизнь ведь здесь и сейчас. Та же книга о Робинзоне — прекрасная аллегория того, как человек остается наедине с собой (и не только на острове, ментально). Как проявляет силу духа, когда все обстоятельства склоняют его к отчаянию. И как возрождается и преображается человек в общении с природой…

Именно ради общения с природой и потянуло в горы лично вас?

И в КВН, и в горы в студенчестве привел друг Женя Козлов, мы учились вместе. Вот так дружба обогащает на всю жизнь. Мы и сейчас вместе: друг оказался «не вдруг». Как-то рассматривал наши фото на фоне гор и понял, что все время запечатлеваю Эльбрус. Позвала вершина: начал готовиться, курить бросил, велосипед, плавание подключил. И все равно две попытки покорить эту вершину не удались. Первый раз кровь пошла, нога болела, во второй была повышенная опасность не вернуться живым, позже — другие обстоятельства — и отложил идею. В третий раз нарушил запрет и пошел в одиночку. Помню случай, когда меня привел в чувство… лимон. Очнулся, словно кто-то на грудь давит. Увидел желтый лимон, откусил — и так он меня взбодрил! Вижу: солнце светит, силы появились…

Если бы ваш пациент заявил о намерении одному пойти в горы, что бы вы ответили?

Запретил бы! Понимаю, что это опрометчиво, что без подготовки, да и в суровых условиях можно погибнуть. Одну девушку действительно отговаривал (хотела идти вместе). Если врач может как-то повлиять, он должен попытаться. С другой стороны, послушается ли человек, ведь у каждого — свой смысл и мотивация? Конечно, человек приходит на прием не просто так. Стремлюсь понять его систему ценностей, чтобы достучаться, показать, ради чего нужно стараться, дать ему понять: «Я с тобой». Если человек мне не поверит, если я для него не буду весомой фигурой, то он не будет принимать лекарства как следует, и тогда какого эффекта можно ожидать?

Вы сказали, что ради гор бросили курить?

Нет ничего проще, чем бросить курить! Я делал это сотни раз (отшутился собеседник знаменитой фразой Марка Твена. — Прим. авт.). Не стану хвастать, что получилось с первой попытки, тем не менее цель достигнута!

Самоирония звучит почти в каждом ответе, и становится понятно: с пациентами доктор не играет во врача-назидателя, а доверительно признается, что и у него не всегда все получалось. По поводу замененных суставов отшучивается, что во всем виноват спорт, а именно футбол. Смеется, что долголетие ему не грозит, так как не последовал примеру Уинстона Черчилля: «Своим долголетием я обязан спорту. Я им никогда не занимался». Для Сергея Карася спорт был любимым делом. Еще со школы следил за матчами по футболу и даже делал пометки о каждой игре. Кажется, и сейчас бы побежал за мячом…

Самая опасная профессия

Казалось бы, профессия врача так далека от вашей мечты об актерстве. С другой стороны, как не вспомнить цитату из фильма «Тот самый Мюнхгаузен»:

«Я понял, в чем ваша беда: вы слишком серьезны. Умное лицо — это еще не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь…»

Если человек смеется, значит ему уже легче, а если еще и пошутит в ответ — замечательно. Хорошо, если мое слово ему в этом поможет. Я очень ценю в людях ум, простоту и юмор. Это очень взаимосвязанные вещи. Глупый человек умно не пошутит. Назидательность, всезнайство отталкивают. Однажды мне довелось встретить в бытовой обстановке одного именитого игрока «Что? Где? Когда?». Он все два часа грузил меня информацией. Мне было настолько тяжело, как не бывает с самыми непростыми пациентами… Больше всего ценю, когда человек умный и простой. Хорошее качество для врача, когда он может встать вровень с пациентом, чтобы наладить лечение в нужном русле. Если для этого нужно примерить какую-то роль, то психиатр сделает это. Для пациентов я стараюсь стать поддержкой. Имея достаточный опыт, можно использовать и юмор, и смену ролей. Пригодились актерские задатки!

А как, на ваш взгляд, не сломаться самому врачу, когда он сталкивается с болью, смертью, человеческой трагедией?

Появляется адаптивность, представьте ее как прозрачный барьер, могу даже назвать это профессиональным цинизмом. Как-то я изучал мировую статистику по долгожителям среди специалистов-медиков и понял, что меньше всего живут хирурги и стоматологи, то есть те, кто чаще всего соприкасается с болью, наблюдает ее. Возможно, врач и уверит себя, что он привык, но подсознание не обманешь. Все мы люди, все мы чувствуем боль. Наверное, нужно быть каким-то сверхзакоренелым и бездушным, чтобы ничего не чувствовать. Пойдут ли в медицину такие? Статистика говорит об обратном.

Лечение — это не только лекарства

Ощутили ли вы увеличенный поток пациентов перед Новым годом?

Наоборот, стало даже меньше. Когда люди готовятся к празднику, они становятся чуточку добрее, больше улыбаются. После праздников наступает некая унылость. Но вслед за Новым годом приходит Рождество, после — Крещение, потом люди ждут 8 Марта — и далее по кругу. Когда мне было 44 года, я и сам в день рождения раздумывал над тем, что до пенсии мне 16 лет, и тогда это казалось чем-то очень далеким. Работая в сфере психиатрии, достигнув пенсионного возраста, вспоминаю слова Оскара Уайльда: «Трагедия старости не в том, что человек стареет, а в том, что он душой остается молодым». Я тоже ощущаю время: еще многое хочу сделать, реализовать, но приходится считаться с годами.

Наверняка и пациенты, придя на прием, задаются подобными вопросами о времени, возможностях и самореализации…

Выстроить диалог — важная часть лечения: тогда и человек принимает лекарства так, как я рекомендую, и по-иному начинает относиться к себе и жизни. Как врач я понимаю, что все идет своим чередом: всему свое время. Гормоны уменьшаются, и нет той жажды к жизни. Нужно научиться это принимать.

Пациенты спрашивают: «Аркадьевич, в чем смысл?» А я говорю, что самое важное в жизни — научиться радоваться этой самой жизни. Кто может знать, сколько дней нам осталось? Но созерцать красивое, учиться замечать важно. И это бесплатно!

Конечно, это не отменяет лечения. Сам я люблю смотреть на облака, природу: сколько там красоты, а мы не обращаем на нее внимания, воспринимаем как данность. Важно увидеть за всем этим великого художника. Впрочем, научить быть влюбленным в жизнь невозможно…

И все же многим пациентам оказаться у психиатра страшновато... Расскажите об обратной стороне: ведь и у вас есть свои риски?

Профессия у нас непростая. Нужно быть осторожным и настороженным. Наверное, и сигнализация бы не помешала, чтоб не попасть под руку пациенту (бывали и буйные, но сил справиться хватало). Был пациент сложный (с криминальным прошлым), признался, что не выполнял назначения. Очень долго я с ним говорил, чтобы в итоге он прошел лечение в больнице. Позже он признался, что жить после лечения захотел. Можно ли это считать благодарностью от человека? Но все же и слова «спасибо, доктор!» встречаются, когда речь о пациентах в депрессии. Они ведь думали, что в этом состоянии навечно, а оказалось, радость жизни можно вернуть. Замечаю, что растет число людей на приеме с диабетом и депрессией, думаю, в будущем их будет еще больше. Стараюсь помочь — и рад, что получается.

Вот в этом и вижу смысл работы сейчас, когда вышел на пенсию. Раз позвали, значит «это кому-нибудь нужно». Все же лечение — это не только лекарства, но и опыт доктора.

По материалам газеты "Медицинский вестник" medvestnik.by